27 февраля 1917 года. Художник Б. Кустодиев. 1917 г.
2 марта Николай II подписал акт об отречении от престола в пользу своего младшего брата Михаила, который вскоре тоже отказался от власти. Пал вековой бастион российской монархии. Очевидно, страна уже «созрела» для перемен. Народ был озлоблен бедами затянувшейся войны, запас патриотического энтузиазма иссяк. Верхи осознавали необходимость замены недееспособного правительства – даже в либеральных кругах шли разговоры о подготовке переворота. Не случайно практически никто не выступил в поддержку монарха. В 1917 г. не было ничего подобного черносотенному движению времен первой революции.
Решающую роль в развитии февральских событий сыграла армия – как рядовой состав, так и генералитет. Солдаты отказались выполнять карательные функции. Стало ясно, что если конфликт между народом и властью углубится, они повернут штыки против трона. Генералы «ради спасения независимости страны» призвали царя отречься от престола. Надо отдать должное и Николаю – в критические часы он не стал предпринимать лихорадочных усилий для удержания своей власти, сохранив жизнь большого количества людей.
Временное правительство объявило об амнистии по политическим и религиозным делам, провозгласило свободу слова, союзов, собраний и стачек, отменило смертную казнь, а также все сословные, религиозные и национальные ограничения. Царская полиция заменялась народной милицией, подчинявшейся местным органам власти. Наряду с ними управление на местах осуществляли назначенные Временным правительством комиссары. Было объявлено о подготовке к созыву Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования.
На пути к Учредительному собранию
Плавной трансформации политического строя в России не произошло – абсолютная монархия не превратилась в конституционную. Фактически установился республиканский строй (правда, официально республика была провозглашена лишь 1 сентября). Несмотря на всеобщее воодушевление, почти сразу после ухода династии Романовых с исторической сцены рост революционных ожиданий начал раскалывать общество. Неискушенным в политических баталиях массам хотелось быстрых и простых решений.
Особенно остро стоял вопрос о прекращении войны. Поэтому когда 18 апреля новый министр иностранных дел П. Н. Милюков заверил союзников России в том, что Временное правительство будет вести борьбу до победного конца, в воздухе запахло грозой гражданской войны. В этих условиях, стремясь предотвратить катастрофу, либералы и умеренные социалисты (меньшевики и эсеры) выдвинули лозунг «объединения всех живых сил страны». Он стал основой для создания коалиционного правительства, которое было сформировано 5 мая. Месяц спустя это решение было одобрено большинством делегатов I Всероссийского съезда Советов. Гражданскую войну на время удалось оттянуть.
Но и коалиция не смогла завоевать у масс прочного авторитета. К тому же правительство, составленное из представителей предпринимательских кругов, кадетов, эсеров и меньшевиков, не отличалось слаженностью действий. Многим людям казалось, что новая власть делает слишком мало для того, чтобы решить основные проблемы, волновавшие страну. Солдаты хотели домой, но война не прекращалась. Крестьяне мечтали о земле, но угодья помещиков им не отдавали. Подготовка нового наступления на фронте вызвала массовый всплеск недовольства политикой правительства. 18 июня в Петрограде, Москве, Киеве и многих других городах прошли демонстрации под антивоенными лозунгами.
Неужели правительство не понимало важности решения самых насущных проблем? Напротив, именно осознание этой важности и задерживало принятие этих решений. Правительство не случайно называлось Временным. Его главной задачей была подготовка страны к Учредительному собранию. За этим стояло очень многое: требовалось в сложнейших условиях обеспечить свободное волеизъявление десятков миллионов людей, имевших самые смутные представления о парламентаризме. Временное правительство считало, что именно Учредительное собрание будет вправе принимать окончательные решения по ключевым вопросам политического, экономического и национального устройства государства. Вожди Февраля не хотели присваивать себе это право. При этом они готовили законодательную базу нового строя (особенно много работы шло по аграрным вопросам), ведь казалось, что она на столетия вперед обеспечит функционирование российской демократии.
Коалиционное правительство пережило ряд кризисов, состав его менялся несколько раз. С июля 1917 г. главой кабинета стал популярный думский деятель – юрист эсер А. Ф. Керенский. Постепенно в его руках сосредоточивалось все больше властных полномочий. Однако это происходило на фоне продолжавшегося падения популярности коалиционной политики.
Будущее демократии: парламент или Советы?
При всей остроте политической борьбы в 1917 г. среди всех более-менее видных ее участников практически не было таких, кто не выступал бы за демократические идеалы. Даже двинувший в конце августа на столицу войска главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов вовсе не был их врагом. Напротив, «сын казака-крестьянина» обещал сделать все возможное, чтобы довести страну до Учредительного собрания, которое и определит «уклад новой государственной жизни». В его действиях была своя логика: надо навести порядок, закончить войну, а потом уж спокойно решать внутренние проблемы. Покушение генерала на «революционное правительство» встретило решительный отпор со стороны дружно выступивших социалистов. Поход Корнилова на столицу завершился провалом.
Присяга женского «батальона смерти», сформированного Временным правительством. Москва, 1917 г.
Подавление «корниловщины» – едва ли не единственный в 1917 г. пример совместных действий эсеров, меньшевиков и большевиков. Сразу после победоносного Февраля в низовых организациях социал-демократов предпринимались попытки объединиться, а некоторые из них даже и не раскалывались на большевиков и меньшевиков. Но борьба руководителей двух частей РСДРП (фактически двух самостоятельных партий) сделала объединение несбыточным. Более того, противоречия в рядах социалистов обострялись. Часть меньшевиков и эсеров все настойчивей требовала отказа от «прогнившей» политики коалиции. В результате из эсеровской организации вышла партия левых эсеров (ПЛСР), в рядах меньшевиков все громче заявляла о себе группа «интернационалистов», выступавших не только против коалиции, но и против войны.
Но главный рубеж в спорах социалистов, ставших, безусловно, ведущей политической силой страны (это подтвердили выборы в Учредительное собрание), находился на линии, разделявшей их представления о характере революции и будущем политическом строе России. Все они – большевики, меньшевики, эсеры – были революционерами, мечтали о социализме. Но при этом суть эпохи оценивали по-разному.
Приезд В. И. Ленина в Петроград 3 апреля 1917 г. Художник К. Аксенов
3 апреля 1917 г. после многолетней эмиграции вернулся в Россию В. И. Ленин. На митинге, организованном большевиками и Петроградским советом, он призвал рабочих и солдат к совершению социалистической революции. В своих «Апрельских тезисах» Ленин говорил о возможности передачи власти в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства. Надежды на победу социализма большевики связывали с распространением революции во всемирном масштабе. Западный пролетариат, по их мысли, оказал бы помощь отсталой России в создании передовой экономики. Ведь обобществление производства на социалистических началах, как полагали марксисты, было возможно лишь при наличии высокоразвитой промышленности и многочисленного рабочего класса. Победу нового строя в России должна была обеспечить диктатура пролетариата в форме Советов – она будет означать истинную демократию для трудящихся и даст возможность провести экономические преобразования. Ленин подчеркивал: «Не парламентская республика, – возвращение к ней от Советов рабочих депутатов было бы шагом назад, – а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху».
Меньшевики утверждали, что уровень развития российского капитализма еще не позволяет говорить о зрелости предпосылок для перехода к социализму. Значит, власть сохранит буржуазия, а пролетариату нужно бороться за демократический строй (они, как и большевики, ссылались на Маркса, но в другой его трактовке). Приблизительно так же мыслили и эсеры. Поэтому умеренные социалисты, хотя и стояли у колыбели Советов и активно в них работали, выступали против передачи им государственной власти. Ведь это означало бы демократию не для всех, а для части народа – а это уже не демократия. От такой власти один шаг к кровавой диктатуре. Советы виделись меньшевикам и эсерам строительными лесами, надобность в которых отпадет, когда будет построено здание парламентской демократии.
